Легенде Формулы-1 в воскресенье предстоит финальная гонка.
Добавил
KMR
Таксист-забияка открывает Шумахеру дорогу в Формулу-1
Возможно, Михаэль Шумахер примет предложение Ferrari стать техническим консультантом команды и, таким образом, не оставит Формулу-1 окончательно, однако Гран-при Бразилии станет последним, где он выступит в качестве пилота. Этой статьей мы открываем цикл публикаций, посвященных Михаэлю Шумахеру.
На первый взгляд немецкий город Керпен ничем не примечателен. Он находится к западу от Кельна, на равнине, которая простирается до самой бельгийской границы. Когда-то здесь был край шахтеров. Сегодня двигатель местной экономики - логистика. Но Керпену есть чем похвастаться, помимо автопоездов и груд палет. Город носит прозвище, которое известно каждому немцу: это город Шуми. Михаэль Шумахер родился в этих краях в городке Хюрт-Хермюльхайм 3 января 1969 года в семье каменщика по имени Рольф и его жены Элизабет. Детство его было самым обычным. Михаэля воспитывали в умеренности, почтении к семейным ценностям и любви к домашней кухне. Больше всего он любил яблочный штрудель, который готовила его мать. Рольф подрабатывал в местном карт-клубе, занимаясь починкой картов. Михаэль часто увязывался за ним, подражая гонщикам на своем маленьком педальном карте. Вскоре он начал выпрашивать карт с двигателем, как у старших мальчиков. История первого двигателя Михаэля Шумахера сродни мифам о короле Артуре. Некоторые говорят, что Рольф поставил на карт двигатель от газонокосилки. Другие утверждают, что легендарный двигатель был снят со старого мопеда, который Рольф извлек из глубин озера. В любом случае благодаря искусству механика Рольфа его маленький сын вскоре гонял по картодрому, открытому в Керпен-Хорреме Вольфгангом фон Трипсом. В возрасте шести лет Михаэль завоевал чемпионское звание. У Рольфа прибавилось работы в картинг-клубе, а Элизабет занялась кафе, где она кормила гонщиков хот-догами, жареной картошкой и пивом и присматривала за маленьким сыном, который каждую свободную минуту посвящал тому, чтобы усовершенствовать свой карт и навыки вождения. Семья все еще жила бедно, и для улучшения карта Михаэль использовал детали не то что бывшие в употреблении, а уже доживающие чужой век. «Но мне так нравился картинг, что меня было не вытащить с трассы. Ничего больше меня по-настоящему не интересовало», - говорил он впоследствии. Те, кто приходил в картинг-клуб, были в большинстве своем из более богатых семей, чем Шумахер. Они часто раскошеливались на новые шины, чтобы выиграть соревнование. Старые выбрасывались на свалку, где их подбирал Михаэль, который вдоль и поперек прочесывал горы мусора в поисках шин, которые еще могли ему послужить. Потом, когда Михаэль стал гонщиком, он стал широко известен своим знанием шин, своим сверхъестественным умением сохранить отработавшие свое шины до конца гонки или точно определить тот момент, когда дождевые шины нужно поменять на промежуточные. Эту способность часто называли врожденной, но на самом деле Михаэль овладел этим искусством на картодроме в Керпен-Хорреме. Машины Михаэля были особенными, собранными на скорую руку на треке его отцом, который был похож на Михаэля, каким мы знаем его сейчас, только тот был поплотнее и с бородой. Рольф был искусным механиком, и Михаэль выигрывал почти каждое соревнование, в котором участвовал. Но мальчик постоянно просил карт получше, такой, на котором ездили его соперники. Должно быть, Рольфу это давалось нелегко. Он и так работал почти круглые сутки, чтобы прокормить семью, ртов в которой прибавилось, - у него родился сын Ральф. Рольф был не в состоянии купить своему старшему двигатель, о котором тот просил. Многообещающая карьера Михаэля грозила пойти под откос из-за безденежья. Но у Рольфа были связи в Керпене, и слухи о мастерстве его сына ходили по всей округе. Гордый отец обошел всех знакомых, одолжив денег у торговца коврами, у владельца автомастерской и у разбогатевшего на игровых автоматах бизнесмена Юргена Дилка. Михаэль продолжал участвовать в гонках. Более того - он продолжал выигрывать. Он также учился в реальном училище. Михаэль не был ни прогульщиком, ни трудным подростком. Он сдавал экзамены, но особых способностей к наукам никогда не проявлял. Он был хорошим спортсменом, в особенности хорошо ему давались футбол и дзюдо. Кроме того, он делал успехи в английском, который, по его мнению, мог пригодиться ему в карьере. Он хотел стать профессиональным картингистом, а если не получится - механиком.
Михаэль Шумахер закончил учебу в 17 лет. «У меня не было никаких планов, - впоследствии говорил он. - Я ни в чем не преуспел, потому что увлекался только картингом. Мне он нравился, и у меня все получалось, так как я занимался картингом постоянно и у меня были способности к этому делу». Он стал учеником механика в местной автомастерской Volkswagen и BMW. Его раздражало, когда его заставляли мыть машины. Тем не менее он смирился и быстро сдал экзамены на механика. Теперь, если бы не сбылась его мечта стать гонщиком, он не остался бы без средств к существованию. Его родители были в восторге. В свободное время он участвовал в соревнованиях по картингу. Иногда он ходил в кино, встречался с девушками, играл в футбол и бывал на вечеринках, но отличался похвальной сдержанностью. Он мало пил и не употреблял наркотиков. Он говорил, что никогда не делал ничего такого, что заставило бы его потерять контроль над собой. Поддержка Юргена Дилка вознесла Шумахера к самой вершине европейского картинга и к низшим ступеням немецкой гоночной иерархии: Формуле-Форд и Формуле-Кониг. Так, в 1988 году, в возрасте 18 лет, Михаэль стал гонщиком. Быстро выяснилось, что он умеет пользоваться всеми приемами, которые он выучил и практиковал, занимаясь картингом, на больших машинах. Он был быстрым и последовательным, особенно ему удавалась дождевая трасса. Его начали замечать влиятельные люди. Одна из наиболее важных гонок в его карьере, Формула-Кониг, состоялась на Зальцбургринге в 1988 году. Шел проливной дождь, на старте он был седьмым, но к концу первого этапа лидировал и оторвался от соперников с видимой легкостью. За гонкой наблюдал Вилли Вебер, которому принадлежала успешная команда Формулы-3. В силах Вебера было помочь Шумахеру подняться еще на одну ступеньку к Формуле-1, причем не заставляя юного гонщика искать деньги. Здесь произошла одна из тех встреч родственных душ, которые так важны в карьере многих спортсменов. Вебер, успешный гоночный предприниматель, нуждался в постоянном притоке юных талантливых гонщиков. У Шумахера был талант, но ему нужно было дать шанс.
Михаэль испытал машину Вебера и… больше чем на секунду в каждом круге опередил его штатного пилота. «Приходи ко мне», - предложил Вебер. «Я не могу, - ответил Шумахер. - У меня нет денег». «Об этом не волнуйся, - сказал Вебер. - Твое дело - пилотировать машину. Помоги мне вернуть то, что я вложил». В следующие 20 лет Вебер многократно окупил свои вложения. Он представлял обоих братьев Шумахеров во время расцвета их карьеры в гоночном спорте и заработал на этом десятки миллионов фунтов. Проницательный человек этот господин Вебер. Благодаря ловкому маневру Вебера Шумахер был обеспечен машиной с хорошим двигателем и шасси и вскоре выступал в крупнейших соревнованиях Формулы-3 в Германии и Европе против двух своих талантливых соотечественников - Карла Вендлингера и Хайнца-Харальда Френтцена (чья подруга Корина в один прекрасный день выйдет замуж за Шумахера). К этому времени на Формуле-1 у Германии уже много лет не было достойного представителя, и мысли об этом терзали Йохена Неерпаша, главу спортивного отделения Mercedes. Неерпаш пригласил молодое трио - Шумахера, Вендлингера и Френтцена - участвовать в чемпионате спортпрототипов Sauber-Mercedes, образовав команду юниоров, которые будут принимать участие в гонках на длинные дистанции, меняясь машинами с более опытными гонщиками. Главным тренером юношей был Йохен Масс, который в 1970-х годах был партнером Джеймса Ханта в команде McLaren Формулы-1. Для молодых людей это был фантастический шанс. Такого им не предлагали ни до, ни после. Им приходилось нелегко, поскольку они должны были сочетать участие в Формуле-3 с соревнованиями Mercedes и адаптировать свою технику вождения и к легким одноместным машинам в коротких гонках, и к тяжелым мощным спортпрототипам в таких соревнованиях, как "Le Mans 24 часа". Шумахер всех поразил своей разносторонностью, хотя его выступления на чемпионате спортпрототипов были неоднозначными. Он намеренно столкнулся с Дереком Уорвиком на Нюрнбергринге, и ветеран британского автоспорта чуть его не побил. Полиция остановила его за превышение скорости по дороге на тесты на юге Франции и конфисковала его машину. Тем не менее успехи троих протеже радовали Неерпаша. Его мечта о немецкой команде на Формуле-1 почти сбылась. Эта команда появится, и Френтцен и Вендлингер будут ее пилотами. Но к тому времени дебют Михаэля Шумахера в Формуле-1 уже состоится, и при таких обстоятельствах, какие Неерпаш, Вебер и Шумахер вряд ли могли бы себе вообразить.
Таксист дает путевку в жизнь
Был обычный зимний день в начале 1991 года. Лондонский таксист Эрик Курт ехал в направлении известного автодрома Hyde Park Corner. Лавируя между машинами, Курт покрикивал в открытое окно на водителей. Один из них - молодой человек, с которым у Курта завязалась настоящая перепалка, - вдруг достал газовый баллончик и нажал на кнопку. Газ попал таксисту прямо в глаза. Тогда это вряд ли утешило бы Курта, но он невольно сыграл важную роль в карьере, вероятно, одного из самых великих гонщиков Формулы-1. Дело в том, что молодым человеком с баллончиком оказался бельгиец Бертран Гашо, талантливый гонщик, который тогда выступал в команде новичков Jordan, которые собирались дебютировать в Гран-при Формулы-1.
Гашо, отличавшийся крайней самоуверенностью, был убежден, что его поступок повлечет за собой максимум штраф, и убедил владельца команды Эдди Джордана, что тому не о чем беспокоиться. Но Гашо ошибался. Когда дело рассмотрел суд, его приговорили к 18 месяцам тюремного заключения. Босс команды Джордан, которому не хватало денег на любимое детище, вдруг столкнулся еще и с нехваткой гонщиков. Гашо отсидел в тюрьме лишь два месяца, но этого оказалось достаточно, чтобы на его карьере пилота Формулы-1 был поставлен крест (в дальнейшем он выступал с менее известными командами и даже набирал очки, но так и не раскрыл своего таланта; зато позднее стал миллионером, торгуя "энергетическими" напитками).
На любую вакансию в Формуле-1 тут же найдется масса претендентов, а аккуратный и проворный болид Джордана был особенно лакомой приманкой. К участию в гонках проявил интерес бывший чемпион мира Кеке Росберг. Пытался войти в команду и молодой англичанин по имени Дэймон Хилл. Но Джордан уже был наслышан о Михаэле Шумахере, который успел произвести впечатление своей скоростной ездой в соревнованиях на спортивных машинах Mercedes среди юниоров.Интерес Джордана к немцу только вырос, когда стало ясно, что Шумахер может привести за собой еще и деньги. Сообразительный менеджер Шумахера Вилли Вебер постоянно перезванивался с Джорданом начиная с того момента, как пришла новость о заключении Гашо под стражу.
Крайне важным оказалось участие в переговорах Йохена Неерпаша, главы спортивного отделения Mercedes-Benz. Неерпаш мечтал в перспективе основать немецкую команду для Формулы-1 и возлагал на Шумахера большие надежды. Опыт работы с Джорданом мог оказаться для этой цели бесценным. Неерпаш согласился заплатить Джордану 150 тысяч фунтов за участие Шумахера только в одной гонке. Испытывавшей финансовые трудности команде деньги пришлись как нельзя кстати.
«В то утро нас не пустили на трассу, потому что у меня не было денег, чтобы за это заплатить, - позднее вспоминал Джордан. - На автодроме утверждали, что я остался кому-то должен, что, конечно же, было ошибкой. Но нам нужно было получить деньги от ребят из Mercedes, и - благослови их Господь! - они их заплатили». Единственное, что беспокоило Джордана, так это неопытность Шумахера, который прежде ни разу не сидел за рулем гоночного болида. А следующая гонка должна была проходить на трассе Спа в Бельгии, самой длинной и, вероятно, самой сложной.
Джордан позвонил Веберу с вопросом: приходилось ли Михаэлю раньше ездить в районе Спа? Вебер знал, что его протеже не только никогда там не катался, но и в глаза не видал этого трека. Вебер заранее приготовил различные варианты ответа Джордану, и все они сводились к следующему: «Господи, да его детство прошло в 50 милях от трассы, какие могут быть проблемы?» Это было полуправдой и давало главе команды некоторую уверенность. Что ж, дело сделано. Первое знакомство Шумахера с болидом Формулы-1 произошло во время наскоро проведенного тестирования на трассе в Сильверстоуне - тогда редко используемого для проведения гонок автодрома, находящегося всего через дорогу от штаб-квартиры команды Jordan. Команда прекрасно знала этот автодром и была крайне удивлена, когда уже после пяти заездов 22-летний гонщик стал показывать лучшее время, чем опытные пилоты.
Менеджер команды Тревор Фостер по внутренней связи приказал Шумахеру снизить скорость. «Но я не выжимаю максимум, - пожаловался тот, - я могу больше». Он прошел еще два круга, все улучшая собственный результат, хотя его дважды пытались остановить и предупредить. Наконец Фостер обернулся к коммерческому менеджеру команды Йану Филлипсу: «Позвони Эдди, скажи ему, что мы нашли звезду». Когда Шумахер прибыл на трассу для прохождения квалификации, его многоопытный товарищ по команде Андреа де Чезарис должен был проехаться с ним на легковой машине по трассе, чтобы показать ему правильные точки торможения. Как ни странно, де Чезарис оказался слишком занятым, чтобы найти для этого время. Когда сгустились сумерки, Шумахер взял велосипед и поехал осматривать трассу в одиночку. Вероятно, де Чезарис почувствовал в новичке конкурента. Когда начались тренировочные заезды, немец его постоянно обходил. В паддоке и комнате для журналистов участники Формулы-1 замирали у экранов, на которых показывали время Шумахера. На первом же Гран-при он занял седьмое место, опередив итальянца на полторы секунды. Де Чезарис не мог поверить. «Ну хорошо, - наконец произнес он. - Он шустрый. Но полторы секунды? Должно быть, что-то случилось с моей машиной».
На следующий день во время гонок что-то случилось уже с машиной Шумахера. Он шел пятым, но почти сразу же у него сгорело сцепление, и он сошел с трассы, не завершив первого круга. Один из самых драматичных дебютов в истории спорта также оказался одним из самых коротких.
Но другие команды увидели то, что хотели, и телефон Вебера звонил не переставая. Все интересовались, какими контрактными обязательствами связан Шумахер. Джордан думал, что получил на новую звезду эксклюзивные права, однако, по совету Неерпаша и Вебера, Михаэль подписал не постоянный контракт, а лишь документ, в котором изъявил желание подписать контракт. Он был готов рассматривать более выгодные предложения.Активнее всех пыталась заполучить Шумахера Benetton - команда, принадлежащая итальянской семье производителей шерстяных изделий, во главе которой стоял эмоциональный миллионер Флавио Бриаторе. За рулем болидов Benetton сидели Нельсон Пике, бывший чемпион мира, чьи показатели с каждым годом ухудшались, и Роберт Морено, талантливый, но не хватающий звезд с неба бразилец. Бриаторе дал поручение своим юристам все проработать.
Когда Шумахер явился для участия в следующей гонке, он был уже пилотом Benetton, а не человеком Джордана. Ирландский владелец команды кипел от возмущения, грозя судебными исками справа, слева и по центру. Спортивные судьи не вмешивались, а Джордан продолжал жаловаться, пока Рон Деннис, глава команды McLaren, не отвел его в сторону и не прошептал на ухо: «Добро пожаловать в клуб пираний!» Все закончилось тем, что в Jordan отдали Морено, а Эдди положил в карман еще немного денег.
Пока продолжались хлопоты, связанные с контрактными обязательствами, Шумахер оставался вежливым и дружелюбным, тогда как Неерпаш, Вебер и Бриаторе весь уик-энд итальянского Гран-при постоянно выясняли отношения. Он сконцентрировался на гонках и в квалификационном заезде опять пришел седьмым, хотя за рулем болида Benetton сидел впервые. В гонке он финишировал пятым, в очковой зоне. Его новый коллега по команде Пике, к тому моменту завоевавший титул чемпион мира трижды, оказался позади Шумахера - шестым! Всего за месяц жизнь Михаэля преобразилась. Формально он оставался членом команды юниоров Mercedes, но они согласились на его участие в Формуле-1. За гонку ему платила команда Benetton, а Вебер трудился над его контрактами. За остававшиеся четыре гонки сезона Шумахер укрепил свои позиции в команде, набирая очки и удивляя достижениями. Пике готовился уйти из команды, что оставляло вакантным место лидера. Предполагалось, что в 1992 году в команду придет британский гонщик Мартин Брандл. Но согласится ли он на роль второго пилота? Ясность должна была наступить только в новом сезоне.